о6. Характер
Маленькая и отважная? Ложь. Большая и трусливая? Тоже ложь. Она Эванс, здесь априори трудно дать характеристику кому-либо из семьи, не говоря уже о том, чтобы охарактеризовать самое юное создание в семье. Хотя здесь тоже возникает некие трудности ибо Эл не самая младшая в семье. Младше неё домашние питомцы – кот Пушистик и большая, порой агрессивная как хозяйка, а в целом дружелюбная немецкая овчарка Рекс [о животных подробнее в биографии]. Так вот, младшенькая Эванс.
Она никогда не отличалась от прочих детей живостью в общении или подобной ерундой, которую матери любят воспитывать в своих детях. Эл даже не особо любила детей, практически с раннего детства, старательно избегая возможных контактов, касаний, телодвижений. Это все ей казалось жутко мерзким, если не противным, когда кто-то неизвестный прикасался к ней. Не фобия, не страх, а просто отвращение, врожденное. С детства не любила делиться своими вещами. Если игрушка или книга принадлежат Элизабет, то лучше не покушаться на предмет. Она лишь коротко скажет: «Не трогай», взглянет волком и у всякого пропадет желание трогать её вещи.
А взгляд у неё всегда волчий, одинокий. В нем читается бесконечная усталость, обреченность и страдание. Она да, Эл любит страдать. Сама себе выдумывает причины, следствия, а потом лежит тихо в комнате, разглядывает белый потолок, считает забитые гвозди и количество мух и размышляет о высоком, делая очередную затяжку сигаретой. Несчастной её назвать даже нельзя, у неё есть все, что нужно для жизни, и понимает это. У неё есть семья, домашние животные, даже люди, за которых она может полезть в драку. Но ведь это бывает так редко, когда действительно есть необходимость применять насилие.
Ты любишь глазами. Ты любишь руками. Тебе надо ощущать чувства на языке, на кончиках пальцев, иначе ты примешь все за очередные галлюцинации, вызванные марихуаной. Ты любишь губами. Ты чувствуешь каждый их вздох, ощущаешь их переживания, прислушиваешься к чувствам и... Плюешь людям в лицо. Так ведь, Эл? Да, так. Расскажи этому обществу анонимных алкоголиков о том, как ты продала душу, как стала таким отребьем, как докатилась до этой никчемной жизни и как ты мечтаешь по ночам о смерти. Расскажи им все.
Кто она, Эванс? Девочка со взглядом затравленного животного? Ребенок с видом обдолбанного наркомана? Блондинка со стажем? Она Эл. Она всегда была просто Эл. С проблемами, заморочками, чувствами и стонами в подушку. Всегда чего-то боялась, когда все вокруг улыбались и смеялись. Эличка, милая девочка. У неё ведь нет целей, нет каких-то оформленных желаний. Все так зыбко, все так неустойчиво и странно. Любит ведь жить, любит ведь людей. На завтрак, обед и на ужин. Даже улыбается так... Хищно? Грозно? Как у каннибала, что смотрит на аппетитного ребеночка, так и Элизабет смотрит на вас, когда ей становится интересно. В закромах души она сочувствует, переживает… Но между тем, прячет это все. Не стоит лезть в душу, ведь уже туда проникали, пытались навести порядок и поплатились прокушенной рукой. Она не животное, нет. Просто жизнь слишком сложная штука, да и погода начинает портиться.

Вырезка из дневника Эл

«…У меня есть масса дурных привычек. Я обкусываю губы, когда просто чем-то увлечена или занимаюсь каким-то делом. Обычно, начинаю «сгрызать» внутреннюю сторону щек, затем перехожу на губы и грызу их до первой крови. Хотя, не факт, что и потом остановлюсь. Ну, ещё есть пара таких «вредных» привычек: грызу ногти и всегда ношу с собой маленький перочинный нож. Без вопросов, это для самообороны. Могу мурлыкать себе под нос какую-нибудь приевшуюся песенку... В общем, ты и сам все видишь.
У меня есть свои страхи, которые я никому не показываю. «На публику» я боюсь пауков и мышей. Хотя вот пауков я не столько боюсь, сколько они мне неприятны как существа. Мерзко, аж мурашки по коже, от воспоминаний об этих членистоногих. А на деле, я боюсь высоты, боюсь смерти и очень сильно боюсь причинить кому-то боль. Ещё я не могу находиться на открытой воде. Меня тут же сковывает жуткий страх. Не знаю почему, но тут же в мыслях, что сейчас мы останемся посреди озера на лодке и нас не спасут, или что лодка перевернется и мы утонем. В общем, я называю это «страх большой воды». Не знаю, почему он возник, на почве чего, но он есть. Так же, порой в моих кошмарах я вижу себя на высотных зданиях. На самом краю парапета. Это кошмар жуткий. Я не могу находиться на краю крыши. Снова страх упасть и разбиться. Это все взаимосвязано... Наверное, я не правильная. »
El Evance
03/05/2008

о7. Биография
Мама, Стелла Эванс (урожденная Сандерс) врач первой категории окончила с отличием школу и пошла по стопам своей матери – врачом стоматологом. Это, кстати, очень хорошо. Ведь у ребенка будут ровные зубы, минимум пломб. Да и если вдруг образуется кариес, то у Эл будет стоять самая настоящая световая пломба, которую от реальной эмали отличит лишь опытный стоматолог. Это точно! Сама Стелла вполне ответственная домохозяйка, печет пироги и на зиму закатывает банки с вареньем. Конечно, идеальная матушка и все дела. В молодости, Стелла Эванс занималась спортом: ходила на лыжах, играла в волейбол. Была спортсменкой и активисткой класса. Её любили в школе, среди подруг она была лидером. И увлекалась тогда Стелла рисованием. И по сей день, в свободное от работы время женщина любит сидеть за столом и рисовать пастелью.
Генри Эванс замечательный и приятный мужчина во многих смыслах этого слова. Он отзывчивый, нельзя сказать что добрый, особенно о людях такой профессии, однако Генри старается, да. Любит свою семью, посидеть с друзьями в баре, выпить пару стаканов пива, футбол и мотоциклы. Даже одно время они с дочкой строили планы, мол ещё немного и он научит её водить мотоцикл, купит и разрешит ездить в школу. Но те светлые дни прошли, Эл испортилась окончательно, а родители даже не представляли что с ней делать.
Девочка родилась в июле. По гороскопу является львом. В детстве у девочки был попугайчик. Такой милый попугайчик, который однажды просто взял и вылетел и клетки, когда мамочка чистила ему клетку. Бедная Эл, как она переживала потерю домашнего птенчика. Двое суток не ела, трое не спала. Все ждала на пороге своего пернатого друга. Но тот так и не вернулся. Литры слез и разбитое сердечко маленькой девочки. Первое разочарование, не так ли?
Потом, ей подарили кота. Точнее, сначала котенка. Маленького, пушистого и очень прелестного. Кличка родилась в один миг – Эл сразу сказала, что кота зовут Пушистик и она его никому не отдаст. Ни за какие пряники. Так в прочем и осталось. Кот Пушистик и маленькая Эл. Потом, в 14 лет ей подарят собаку, но это будет потом. Сейчас же, счастья было много и радости тоже. Особенно у кота. Ведь его кормили до отвала, чесали ему шерстку и целовали его в нос. Ну что поделать, если у некоторых детей врожденная любовь ко всему пернатому-усатому-полосатому.
Эл пошла по стопам матери в художественном деле. Она честно обучалась в художественной школе, честно. Но на последнем году обучения произошел конфликт с коллективом и преподавателем. Как итог, девочка без красного диплома покидает художественную школу и желает ей сгореть в аду.
Новое увлечение – субкультуры. В этом хаосе Эл чувствовала себя отлично. Она с удовольствием ходила на гаражные вечеринки, пила пиво, курила, материлась и просто была «панком». Длительное время она вынашивала мысли о том, что не плохо было бы сделать ирокез и окрасить его в ярко-синий цвет. Но что-то остановило. Может запрет отца, может она сама поняла, что это будет лишним, а может, просто стало жаль волосы. Какая же она была смешная. 13-летняя девчонка, тусующая в гараже у старшеклассников и горланящая песни рок-групп. Она даже подумывала о том, чтобы сбежать из дома. Но снова, её что-то остановило.
Но всем глупостям и шалостям приходит конец. И вот, девочка бежит прочь из дома, в слезах. Прочь из дома. Причина ужасна и проста до безобразия. Развод родителей. После 14ти лет совместной жизни Генри узнал, что его любимая супруга изменяла ему. Это удар ниже пояса. Крики, скандалы, ссоры и драки. Теперь это Эл видит каждый день. Никаких совместных поездок, пикников. Отец, изрядно выпивший, мать, которая умоляет его лечь спать и не трогать ребенка, и 14-летняя девчонка, которую трясет, у которой в руке нож. Он кричит, чтобы её оставили в покое. Чтобы перестали ругаться. Чтобы просто замолчали. Грубый толчок в грудь, блеск кухонного ножа и алая кровь течет с ладони отца. Последняя капля. У Эл срыв. Она захлебывается слезами, сидит в углу и просто не осознает происходящего. Но утром она пойдет в школу, будет улыбаться и тщательно замазывать синяки тональным кремом. Этим же вечером её швырнут о стену. За 20 минут Эл и Стелла соберут вещи, возьмут документы и уедут к бабушке с дедом. Через неделю будет суд, будет развод. А ведь Эл этого не хочет. Она хочет, чтобы все снова стало как раньше, чтобы мама и папа жили вместе, чтобы не было ссор, чтобы все было чудесно.
15 лет. Что сказать? Как дурочка влюбилась в самого классного парня школы. Но вот в чем фишка, и ему тоже нравится Эл. Цветы, конфеты, «свободные отношения». Эл устала видеть, как он улыбается другим, как смотрит на них. Устала встречаться в подворотнях, чтобы просто стоять и целоваться под дождем. Да, пускай это мыльная романтика, но после этого она простывает на сутки-трое. Увольте. И тяжело это все пережить, да. Очень тяжело видеть его каждый день и понимать, что это «чмо» уже не твое. Понимать, как внутри разгорается пожар от любви и ненависти. Но блондинка плюнет и оставит внутри себя лишь ненависть.
Высказывания все грубее, поступки все диче. И вот, Эл неуправляемая оторва. Громко смеется, много ругается матом. Так и дожила до своих 16 лет.
Отец с матерью все же решились на совместное проживание. Ради Эл. Пока ей не исполнится 18 и она не уедет из дома. Тогда начнется самый настоящий ад в семье Эванс.
Это ещё один её кошмар – снова проснуться от маминых слез, от крика отца и увидеть в руке нож.
Ах да, забыла совсем. С 15ью годами связано ещё одно событие, сильно отразившееся на характере и психике Эл. Когда она возвращалась поздно вечером домой, на неё напали. Какой-то иммигрант, который хотел, вероятно, просто трахнуть девчонку. А что такого? Ничего. Но вот тот страх, что пережила девчонка не позволяет её теперь выходить из дома после наступления ночи одной.
Зато у Элизабет есть её Эд. Эйдан, её милый Эд. Это лучшее, что когда-либо с ней случалось. Лучший друг, который с самого детства был с Эванс, держал её за руку, который был рядом во время побегов из дома, прочь от кричащих родителей. Он всегда был с ней рядом, даже тогда, когда в лес убежали в шесть лет, когда Эл провалилась в какую-то яму и плакала от страха. А он спас её, говорил что-то ободряющее, вытащил её и повел обратно домой. Он тогда тоже держал её за руку, когда увидели тело на дороге, когда девчонка снова разразилась рыданиями. Он всегда был рядом, пока не уехал из города. Наверное, потеря Эйдана была последней каплей, и Эванс совсем сломалась. Она курила в открытую, на улице, ругалась матом, пила и часто ждала отца, сидя в полицейском участке. Она к этому уже привыкла, не удивлялась даже, когда на улице  какие-то люди сторонились её, уныло бредущую по улицам, пинающую пустую банку из-под пива. Она привыкла, правда.
А потом он вернулся, её Эйдан вернулся. И жизнь снова стала немного светлей. Исчезло безудержное желание сброситься с крыши или что-то вроде того. Он ведь её друг, единственный и лучший.

Берете младенца и растите его в темноте, не давая ему никого видеть, никого касаться, и кормите его по мере того, как идут годы, лучше, чем других детей селения, а потом на пятую зиму, когда ночи самые длинные, тащите перепуганное дитя из хижины в круг костров и пронзаете клинками из железа и бронзы. Потом коптите маленькое тельце на углях, пока оно не высохнет совсем, заворачиваете в меха и носите с собой из лагеря в лагерь в дебрях Черного леса, принося ему в жертву детей и животных, превращая его в талисман племени. Когда, наконец, тотем распадается от старости, хрупкие косточки складываете в ларец и поклоняетесь ларцу; пока однажды кости не будут разметаны и позабыты, а племена, поклонявшиеся богоребенку, не исчезнут с лица земли; а о самом богоребенке, талисмане поселка, и не вспомнит никто, останется только призрак или брауни: кобольд.

Американские боги: Глава 20 Ч.2
Нил Гейман

Данвилль. Красиво, лаконично, атмосферно. Данвилль. Совсем не обреченно, как может показаться на первый взгляд. Не каждый коренной американец вообще подозревает о существовании подобного места, где мирная жизнь населения разбавляется лишь шумными вечеринками молодежи. Ни к чему этому городу страсти, подобные кокаиновым речкам либо процветающей проституции. Может и имеется своя отлаженная структура продажи грехов простому люду, но только тщательно скрывается за закрытыми дверями. Они построили свое райское место, где каждый найдет себе приют.
Улыбки на лицах, "Welcome!" на ковриках у дверей. Здесь почти не бывает трагедий, за исключением смертей, предписанных судьбой.
Здесь беззаботная жизнь школьников протекает бок о бок с родителями, трудящимися на немногочисленных предприятиях. Это ведь маленький город, где стоит чихнуть, как на другом конце улицы тебе уже будут кричать будь здоров. Это Данвилль, городок с населением не более 3 000 человек, приветливо встречающий каждого путника, свернувшего с дороги, чтобы отдохнуть. Здесь не удастся встретить шикарных ресторанов или сетевых кафе, максимум - популярное заведение 'Lewis & Clark's', в котором так любят обедать видные деятели города. Здесь не найти брендовых магазинов с одеждой всех цветов и размеров, нет. Хотите шикарную жизнь? Хотите выходить на улицу и попадать в свет софитов? Тогда проезжайте дальше, не останавливаясь в Данвилле. Здесь жизнь течет своим чередом, каждое утро соседи улыбаются друг другу, почтальону, читают местную газету и пьют кофе, собираясь на работу.
13 октября 2003

А детей не следует отпускать гулять в лес одних. Ведь всякое может случиться. И зря они в эту злосчастную пятницу не послушали матушку, убегая далеко вперед. Они ведь дети, любознательные, глупые, ищущие приключения на свою голову. Они не знали, что нельзя заходить в незнакомые места. Глупые маленькие существа.
Любопытство не порок, но его правда стоит держать в узде. Не нужно было сдувать пыль с каких-то плит, не стоило пытаться искать клад. Ведь невинные шалости и любопытство способны навредить городу.
Зовите его как хотите: кобольд, трикстер, маньяк-убийца. Ему плевать на имена и прозвища. Он просто любит убивать, любит ощущать солоноватую жидкость на губах, впитывая вместе с кровью мысли, воспоминания, чувства, жизненную энергию. Он просто устал столько лет томиться темнице, куда его загнали несчастные и напуганные кочевники. Наивные, они верили, что он умрет с голода, умрет, закрытый в темнице из собственных костей. Вот только судьба позволила ему вновь вернуться на землю. Скажем, у него есть вторая попытка отомстить человечеству. И пожалуй, он начнет именно с этого города.
И в ту же ночь, когда его сон был прерван любопытными детьми, он вырвался на свободу. В эту же ночь он пролил юную кровь прекрасного создания, немного утоляя жажду, оставляя тело посреди дороги. Это его приветственное слово, Данвилль. Мрак приветствует вас, глупые создания. Теперь, он ваша головная боль, кость в горле, заголовок в газетах, гласящих об очередной жертве и маньяке, все ещё не найденном. А пока, он будет ласково улыбаться каждому, кто подойдет к нему за помощью или советом. Он ведь здешний, близкий, знакомый.

Девственная тишина с шелестом листвы и, перешептывающимся среди деревьев, ветром - вот как теперь звучал мир, оставшись без большинства тех, кто безжалостно уничтожал тишину последние тысячелетия. Из всей шестимиллиардной толпы живых здесь двуногих осталось не так много представителей. Трое из них шли по пустынной серой дороге к городу. Утро сеяло зарево на горизонте, а значит, что они успеют еще до полудня .
В этом новом мире деньги потеряли всякую ценность, а на их место встали до селе простые обыденные вещи. Еда. Вода. Обувь. Раньше к этим «пунктикам» относились как к должному, а не жизненно необходимому, теперь же за них могли и убить.
Кстати об обуви, кажется свои ботинки она уничтожила. После восьми месяцев непрерывной эксплуатации и недавнего случая с внезапным нападением, кроссовки, которые Фиби одела еще там, в своем доме, стали походить не на фирменную модель, а на бомжеватого вида обноски. Подошва на правом ботинке начала отходить и тихонько потрескивать при ходьбе, это бесило ее с каждым днем все сильнее. Однако левый ботинок выглядел еще более убого. Кожа начала трескаться, особенно в области шнурования. Перспектива посещения городских трущоб не радовала, но выхода не было, как и вариантов, так что можно было и обзавестись новой обувью. В преддверии наступления холодов, стоило задуматься о том, как они переживут свою первую постапокалиптическую зиму.
На улице уже гуляла молодая осень. Еще год назад в это время она вела первые уроки в новом учебном году, присматривалась к новому классу и отбирала для себя тех, кто делал успехи. У мисс Шепард была толстая синяя тетрадь в твердом переплете, где она фиксировала все пометки касательно успехов своих подопечных. Кажется, как только Фиби приподнимала аккуратным наманикюренным пальчиком очки в черной оправе и опускала свой проницательный взгляд в этот блокнот, страх охватывал весь класс. Ученики мечтали заполучить его, чтобы увидеть, что за таинственные пометки делает для себя учитель, но все было тщетно. В новом мире наличие школ фактически было невозможно, но Фиби все еще думала о том, что вот-вот ей позвонят на (уже не существующий) мобильник и осведомятся, почему это мисс Шепард не явилась на работу. Это странное ощущение только добавляло нереальности в происходящее. Оставалось радоваться тому, что буквально за несколько недель до наступления неожиданного ужаса и всеобщей мобилизации женщина согласилась на операцию, которая улучшило ее зрение. Однако она так привыкла к своим очкам, что заказала себе обычные прозрачные очки без линз.
Даже удивительно, как все эти мелочи и привычки наполняли её прошлую жизнь.
Девушка остановилась и присела на корточки снова перешнуровывать кроссовок, недовольно буркнув себе под нос красноречивое «*мат*». Вот что теперь всегда сопровождало ее, это чувство страха. Словно инстинкты самосохранения, некогда пребывавшие в относительной спячке, теперь бешено накручивали обороты и заставляли быстрее шевелить задницей и вращать головой на 360 градусов вокруг своей оси, в ожидании внезапного нападения.
Конечно, в компании двух сильных мужчин она часто ощущала свою относительную бесполезность. Словно зацепилась за них балластом и мешала выживать. И все же Фиби была женщиной сильной и стойкой. Не забывайте, она работала с детьми, а дети могут быть опаснее зомби. От последних вполне понятно, чего можно ожидать, а маленькие люди с еще не сформированными моральными ценностями и ощущением полной безнаказанности - вот это действительно проблема, атомная бомба замедленного действия. Что ей какой-то конец света? Шеппард держалась уверено и, кажется, иногда даже была довольна своим положением.
- Эй, ребята, подождите даму с кроссовками - говорить громко она уже отучилась, особенно на открытой местности, но привычки "внутришкольных" обращений все никак не желали стираться. Недолго повозившись, Фиби догнала своих спутников, вздохнув: - Первым делом, новые ботинки.